 |
|
|
О нас  Деятельность заповедника Научный отдел Публикации
Константин Яковлевич ГрунинОдним из первых сотрудников Сихотэ-Алинского заповедника был Константин Яковлевич Грунин. Энтомолог-диптеролог (специалист по двукрылым), он многое успел сделать в этой области, а его исследования по насекомым, наносящим вред животным (оводы и др.) оказали существенное влияние на становление ветеринарной диптерологии в России. Работая в одном из известнейших научно-исследовательских учреждений нашей страны − Зоологическом институте РАН (г. Санкт−Петербург), он бывал в экспедициях в разных регионах бывшего СССР, но первые незабываемые годы исследований были отданы Дальнему Востоку и нашему заповеднику.
Где в гранях сходятся два мира, Где вздулась сопками земля, Где сопки выстланы порфиром, Где зверя некому стрелять… Есть место в той стране такое, Где обитают лишь герои, Неповторимые в себе… Там волки воют ветру вторя; Там сам себе могилу роешь, То в Колумбе, то на Арму… Там Лев Капланов облысел, Там Юрий Салмин зубы съел, И я сдался сему почину…
За редкими встречами товарищей следовали месяцы таежных скитаний, и здесь перед учеными воочию открывался удивительный мир, полный тайн с населяющими его уникальными животными и похожими на экзотических бабочек растениями. Один из научных отчетов, хранящийся в библиотеке Сихотэ-Алинского заповедника и датированный далеким 1939 годом, называется «К фауне оводов Дальнего Востока». Эту работу Константин Грунин посвятил памяти известного ученого И.А. Порчинского, а в предисловии он благодарит за ценную помощь в сборе фактического материала зоологов Л.Г. Капланова, Ю.А. Салмина, В.Д. Шамыкина, а также «большого знатока природы А.И. Куклина». Свои исследования автор проводил на восточных и западных склонах хребта Сихотэ-Алинь в (бассейны рек Санхобэ, Белимбэ и Такема, впадающие в Японское море и в верховьях рек Арму, Колумбэ – притоки р. Иман). Судя по отчету, кроме известных в науке 6 видов вредных мух, являющихся паразитами главным образом диких животных, Константином Груниным были открыты еще девять видов, паразитирующих «в коже лося, пятнистого оленя, изюбря, грызунов, кабарги и, по-видимому, медведя». Еще более важным наблюдением автора, по мнению рецензента статьи к.б.н. Б.Б. Роддендорфа, следует считать нахождение зоологом «по-видимому носоглоточного овода коровы» – ранее не известного. Рецензент признает исследования автора исключительно интересными для науки, как «открытия им чисто тропических форм в нашей северной фауне», отмечает его практическое значение, связанное с нахождением этих вредоносных паразитов у ценных промысловых животных, и рекомендует «самое неотложное опубликование статьи». Интересна такая деталь: описывая носоглоточного овода − паразита уссурийского лося, Константин Яковлевич пишет, что первый экземпляр был принесен ему зоологом Л.Г. Каплановым, который изучал экологию лося. Его именем энтомолог и назвал этот новый для науки вид.
В 1942 году Константин Яковлевич был переведен в Крымский заповедник, воевал. К 65-летию победы в Великой отечественной войне в зоологическом музее ЗИНа, где он работал в последующие годы, была устроена выставка «Чтим ваш подвиг, помним ваши имена». Константин Яковлевич был одним из тех, кого чествовали сотрудники института. В послевоенные годы Грунин много и плодотворно работал, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Он участвовал в составлении руководств и пособий по определению двукрылых, а затем и в коллективной работе над многотомными изданиями «Фауна СССР, новая серия» и «Определители по фауне СССР». Его исследования в значительной степени были связаны с практическими задачами ветеринарной диптерологии. Спустя годы в Зоологическом институте состоялась встреча тогда еще молодого сотрудника Сихотэ-Алинского заповедника Михаила Николаевича Громыко с Константином Яковлевичем Груниным. В разговоре ученых, касающемся специальных вопросов по энтомологии, особенно запомнились слова Грунина о том, как много в России замечательных мест с уникальной природой. Прекрасна и удивительно разнообразна природа нашей великой страны, а люди, сберегающие ее и посвящающие себя ей без остатка, достойны доброй памяти и нашего глубокого уважения.
3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved." |
Впечатления о первых сотрудниках заповедника можно составить благодаря книге А.А Малышева «Повесть о таежном следопыте», которая вышла в 70-е годы в Дальневосточном книжном издательстве. Она была посвящена Льву Капланову и его соратникам, работавшим в те далекие годы в Сихотэ-Алинском заповеднике. «Отважная четверка» зоологов: Лев Капланов, Юрий Салмин, Константин Грунин и Валентин Шамыкин приехала в Сихотэ-Алинский заповедник в середине 30-х защищать и изучать дальневосточную тайгу.
Работа в тайге в те годы была тяжела, а временами и просто опасна. По воспоминаниям Валентина Шамыкина, в то время у них не было жилья в Тернее, а на огромной территории только что созданного заповедника сохранялись старые охотничьи избушки, непригодные для ночлега даже и 2-х человек. И только в 1937–1938 годы в разных урочищах заповедника были построены первые 4 биопункта (те же охотничьи избушки) и 4 этапных избушки по тропе из Тернея в Сидатун. Сложно представить, какие приходилось испытывать физические нагрузки и лишения первым исследователям. Многодневные таежные маршруты (нередко в одиночку), ночевки в палатке или под открытым небом – часто на пределе человеческих сил. Бывало, что выходили в поселок ночью – днем было неудобно, настолько изнашивалась одежда во время долгих таежных скитаний. Работали ученые в разных частях заповедника, изредка навещали друг друга, и можно понять, как важны были их редкие встречи, интересны разговоры. Трое из них хорошо знали друг друга еще в юношеские годы, прошли школу КЮБЗа при Московском зоопарке. Там юные натуралисты под руководством профессора П.А. Мантейфеля и других известных зоологов изучали повадки диких животных в зоопарке, а потом на звероферме, путешествовали по подмосковным лесам.
Одним из развлечений зоологов было «коллективное стихоплетство». Каждый из них сочинял по одной строке, а стихи складывались в поэму, которую решили назвать «Пять лет в портянках»…Начиналась она так:
По воспоминаниям друзей, энтомолог Константин Грунин был неприхотлив к условиям походной жизни и чувствовал себя как дома в любом месте, где приходилось ночевать: «в развалившейся промысловой избушке или просто под корнем дерева, вывернутого бурей». Складывается образ человека доброго, мужественного, полностью увлеченного своим любимым делом, с головой погруженного в интереснейший мир насекомых. Бывало хозяйка дома, где останавливались научные сотрудники, отправляла кого-то из них за водой на ручей, протекающий за огородом. Если за водой шел Костя, ждать его приходилось долго: по пути он находил много интересного и полностью погружаясь в любимую работу. Друзья тайком приносили ведра, а потом уверяли смущенного Грунина, что это он принес воду, но забыл об этом. Выдающаяся забавная история случилась с ним, когда сын хозяйки посадил в пудреницу обыкновенных мух, а Лев Капланов перенес их в пробирку и представил энтомологу как неизвестный науке вид, разыграв восторгавшегося товарища.
Вторая работа Грунина - «Лесосеки треста «Дальлес» как опасные очаги размножения короедов». Свои наблюдения по этой теме Константин Яковлевич проводил в 1936 году в охранной зоне восточной части заповедника, в бассейне р Санхобэ (р. Серебрянка). Он выполнил обследование массивов нетронутых лесов и того района, где проводилась заготовка леса Трестом «Дальлес», в итоге раскритиковав работу Дальлеса и назвав используемые им методы добычи леса колониальными. Грунин выяснил, что лесосеки после заготовки древесины не чистят, и потому там происходит массовое размножение вредителей леса. По его прогнозам, из-за гибели леса в районе захламленных лесосек должны появиться большие безлесные площади, а на склонах сопок - каменистые россыпи. «Повсеместная захламленность лесосек, целые сухостойные массивы – таков результат хозяйничания. Едва ли будет преувеличением сказать, что большинство лесных пожаров было, и будет происходить по причине созданного положения».